18 августа 2022 года состоялась первая «Архитектурная встреча в Градсовете». Приглашенной гостьей стала заслуженный архитектор города Сочи Лариса Карловна Шавернева–Васильева.
Как построить город, как запроектировать улицы, площади, жилые районы и микрорайоны, чтобы людям в нем было комфортно жить. Как градостроитель, Лариса Карловна занимается этим любимым делом всей своей жизни, передает свой опыт молодежи и студентам. Об этом и многом другом она рассказала в интервью с архитектором Натальей Клейменовой.
— Лариса Карловна, каким был Ваш путь к градостроительству?
— По решению семьи после 8 класса я должна была поступить в техникум. Это был Сочинский политехникум, в котором было два отделения — торговое и строительное. Выбор был сделан в пользу строительного отделения по специальности ПГС, что и определило мою дальнейшую профессию. Учили в техникуме основательно, многие преподаватели раньше работали в ВУЗах других городов, а переехав в Сочи, пришли в техникум, так как других технических учебных заведений в городе не было.
Производственную практику я начала проходить на строящейся пятиэтажке на Средней Мацесте в бригаде маляров-штукатуров. Была я маленькой, худенькой, ведра с краской на пятый этаж донести не могла, знания мои не пригодились, в общем, не сложилось у меня со стройкой.
И привели меня в отдел планировки Сочинского филиала Московского института «Гипрокоммунстрой» (с 1970 года «Южгипрокоммунстрой»), взяли меня на должность техника-архитектора.
Когда я впервые вошла в здание на набережной, я была покорена такой картиной: замечательная лестница в вестибюле, под ней большой бильярдный стол и красивые игроки. Как потом оказалось, это были архитекторы Георгий Иосифович Шаповалов и Всеволод Иванович Очинский.
Начальником отдела планировки был Вадим Николаевич Зварковский (работал еще с Константином Николаевичем Чернопятовым, автором проекта здания Зимнего театра), по его проекту в соавторстве с Очинским был построен микрорайон на Цветном бульваре.
Отдел планировки тогда занимал одну большую комнату на втором этаже старого корпуса, новый построили уже позже. Сотрудники отдела сидели в зале приблизительно размером 14 на 9 метров, столы стояли плотно друг к другу. В одном зале размещались бригады архитекторов, вертикальщиков, дендрологов. И еще были чертежники, которые копировали все чертежи для того, чтобы потом их размножить. Такая была тогда техника. Из чертежного оборудования были доски с натянутыми на лесках рейсшинами и набор нехитрых инструментов. Под доски ставили специальные подставки для придания уклона. Некоторые проектировщики так привыкли к ним, что даже, когда появились кульманы, они не отказались от досок.
Из архитекторов в зале сидели: Георгий Иосифович Шаповалов, Алла Анатольевна Иванюкович, Людмила Ивановна и Вячеслав Сергеевич Внуковы. Вячеслав Сергеевич в то время занимался разработкой ПДП. Был он человеком очень активным и остроумным. Мой стол был рядом с его столом, и он часто надо мной подтрунивал. Было у него необычное хобби — он каждый день в специальной тетрадке цветными карандашами отмечал погоду. Внуков в последствии стал главным архитектором города Сочи, он работал в этой должности с 1971 по 1985 гг.
Людмила Ивановна, помню, работала над проектом курортного парка в Мусин-Пушкинской балке. Представляете? Вместо сегодняшнего хаоса на этом месте мог быть курортный парк.
Позже в отдел пришли архитекторы: Александр Иосифович Лаптанович, Анатолий Георгиевич Потребич, Николай Лаврентьевич Еськин (позже он стал заместителем главного архитектора города и трагически погиб в море). Все они были из Новосибирска.
Два специалиста-дендролога были членами Сочинской организации Союза архитекторов. Приняли их в Союз за авторские работы по озеленению городских общественных пространств и парков. Это были Сергей Александрович Яблоков и Татьяна Варфоломеевна Заяц, которая приняла некоторое участие в моей судьбе. Она представила меня известному скульптору-керамисту Артуру Никифоровичу Скрипникову, который, в свою очередь, познакомил меня со скульптором Николаем Алексеевичем Березовским. Я приходила к нему в мастерскую рисовать разные гипсовые части человеческого тела. В институте на вступительных экзаменах нужно было рисовать капитель и гипсовую голову. Целого гипсового человека в нашем городе не было. Вот и рисовала отдельно рот, нос, ухо, потом пришлось наверстывать.
Проработав 2 года в отделе планировки, я решила поступать в институт.
В 1969 году поступила в МАРХИ на факультет градостроительства. Куда же еще после отдела планировки?
Поступали вместе с Леонидом Константиновичем Звуковым, с которым училась в техникуме. Приехали мы в МАрхИ заранее, ходили к репетиторам по физике и математике, на кафедру рисунка, торопились занять удобное место. В то время в Сочи не было возможности хорошо подготовиться к экзамену по рисунку, приходилось наверстывать.
Со Звуковым мы учились на разных факультетах, я на Градостроительстве, а он на «Проектирование жилых и общественных сооружений» (ЖОСе), жили в замечательном новом общежитии на Ленинском проспекте. В одной группе учились со мной Ирина и Евгений Смирновы, в параллельной градовской группе — Зоя Розова, тогда Дубровина.
В институте были замечательные педагоги: ландшафтные архитекторы Любовь Сергеевна Залесская — которая потом стала руководителем моего дипломного проекта, Елена Михайловна Микулина, Олег Константинович Блиновский (спасибо ему огромное за московские театры, почти все были посещены неоднократно), Наталья Владимировна Дмитраш, Станислав Алексеевич Садовский, Александр Васильевич Баженов, тогда просто Саша. И, конечно же, кумир студентов Илья Георгиевич Лежава. Он преподавал в параллельной группе, но светил всем. А чего стоили лекции по истории искусств, истории архитектуры, градостроительства, которые читал Андрей Владимирович Бунин! Человек он был сложный, но лектор потрясающий.
Замечательное было время, некоторые студенты уходили в «академ» (академический отпуск), чтобы еще поучиться, но у меня не было такой возможности.
Андрей Владимирович Бунин и Татьяна Фёдоровна Саваренская — авторы двухтомника «История градостроительного искусства». Ключевое слово здесь «искусство». Разве можно применить его к нашему современному градостроительству? Достаточно вспомнить ПЗЗ Сочи. Сплошное лоскутное одеяло. И какое может быть в таких условиях градостроительство? Какая архитектурная выразительность застройки, ансамблевость? Исключительно, картография.
В это же время на факультете градостроительства Московского инженерно-строительного института училась Вера Смирнова и закончила его в один год с нами в 1975 году. Звуков получил направление на работу в проектный институт Гипроторг. Вера Смирнова – в архитектурную мастерскую № 1 «Южгипрокоммунстрой», Женя Смирнов – в архитектурную мастерскую № 2 «Гипрокоммунстрой», а мы с Дубровиной (Розовой) – в архитектурно-планировочную мастерскую «Южгипрокоммунстрой», начальником которой к тому времени стал Георгий Иосифович Шаповалов.
Это был уникальный институт. Численность сотрудников составляла более 800 человек. В составе института функционировали четыре архитектурные мастерские, архитектурно-планировочная мастерская, отделы: водоснабжения и канализации, теплотехнический, электротехнический, гидротехнических сооружений, изысканий, сметный, вычислительный центр и целый ряд других подсобно-вспомогательных подразделений. Была уникальная макетная мастерская, в которой с хирургической точностью работали Геннадий Лукьянов, Евгений Васильев, Василий Курилов, вырезая из картона (а позже из пенопласта) подмакетники — подоснову будущих проектов, а затем выставляя на них то, что напридумывали архитекторы.
Мастерской № 1 руководили в разное время Петр Иванович Строкач, Олег Николаевич Ковтун, Владилен Иванович Рождественский.
Мастерской № 2 руководили в разное время Всеволод Иванович Очинский, Юрий Владимирович Львов, Валентина Григорьевна Бехтер.
Мастерская № 3 располагалась в Туапсе.
Мастерскую № 4 создал и возглавил Игорь Викторович Ярошевский.
В институте разрабатывались проекты детальных планировок жилых и курортных районов, проекты застроек микрорайонов, комплексы курортных учреждений, парки, скверы, отдельные жилые и общественные здания.
Институтом были разработаны генеральные схемы развития на ближайшие годы систем водоснабжения, канализации, теплоснабжения, генеральная схема берегоукрепления и противооползневых работ на участке Адлер—Туапсе.
В развитие «Гипрокоммунстроя» («Южгипрокоммунстроя») много сил вкладывал директор Василий Петрович Вихляев, руководивший институтом в начале 70-х годов. С его приходом институт стал расширяться, обустраиваться, улучшалась его материально-техническая база. Вихляев был человеком незаурядных организаторских способностей, даже можно сказать, опередил свое время. О себе он говорил, что он несостоявшийся архитектор и архитекторам чрезвычайно симпатизировал. Он по крупицам собирал коллектив.
После трагической гибели Василия Петровича Вихляева, руководить институтом приехал из Москвы Григорий Михайлович Георгадзе, который работал до середины 80-х годов. Сдержанный, осторожный руководитель, он сохранил потенциал института, при нем образовалась целая плеяда состоявшихся мастеров архитектуры, многие годы работавших в институте. После Григория Михайловича осталась крылатая фраза «толчить воду в ступне». Хоть грузин он был и московский, а русским языком владел своеобразно.
В АПМ профессионально работала вся команда. Замечательные дендрологи, вертикальщики, транспортники, архитекторы.
Талантливый архитектор-градостроитель, Алла Анатольевна Иванюкович была в составе авторского коллектива по разработке Генплана Сочи 1967 года, участвовала в разработках и являлась автором проектов детальной планировки жилых районов и проектов застроек городских микрорайонов, в том числе таких как: центра Хосты, центра Сочи, горы Пасечной, ул. Крымской, «Блиново».
Людмила Ивановна Внукова, Александр Георгиевич Сказкоподателев, Геннадий Александрович Алаухов, Эдуард Иосифович Гуселетов, Анатолий Андреевич Дворниченко. Все они работали над застройками разных территорий города. Ни одно здание не могло быть построено без планировочной документации.
Архитектор — градостроитель проектирует не только здания, но и создает комфортное пространство для проживания. Разрабатывая генеральный план, проект детальной планировки отдельных районов всегда учитывали демографию, особенности местного ландшафта, зонирование жилых и рекреационных объектов. Сколько необходимо детских садов, какая должна быть ширина проезжей части, как проложить системы коммуникаций – задачи, которые решались в ходе работы. Кроме этого, было внимательное изучение рельефа и природного ландшафта, чтобы не навредить природе.
Мы с Верой Тимошенко (Смирновой) пришли молодыми специалистами в институт «Южгипрокоммунстрой» в 1975 году. И в том же году начали работать над схемой озеленения центральной части Сочи. Огромная работа. На 10-ти 2-х метровых подрамниках (20 кв.м.) тушью Еленой Ивановной Щербаченко ювелирно была вычерчена подоснова. Мы сверху по кальке делали предложения – парки, скверы, бульвары, создавая единую непрерывную систему озеленения и пешеходных связей.
— В Вашей жизни был небольшой опыт работы чиновником?
— Да, нужный опыт, который позволил в будущем не бояться кабинетов чиновников и получена прививка от соблазна снова вернуться на эту работу. В.С. Внуков ушел из института в 1971 году работать главным архитектором и начальником отдела архитектуры в Сочинский горисполком. Председателем горисполкома в то время был Вячеслав Александрович Воронков. Внуков уговорил меня в 1976 году перейти на работу к нему, в сектор подготовки исходных данных, и, так называемой, «хозяйкой дежурного плана». Кто видел тот дежурный план, поймет тот шок, который я испытала, увидев его — дежурный план. Готовили паспорта земельных участков (это как сейчас градостроительный план), готовили проекты решений, собирали подписи – согласования, самая творческая работа была – составление архитектурно-планировочного задания. Внуков был хорошим руководителем, мог четко сформулировать задачи, толково объяснить и строго проверить. Не могу себе представить, чтобы в то время вышло решение с двусмысленным содержанием типа «казнить нельзя помиловать», что впоследствии стало чуть ли не нормой. Понедельник и четверг были приемными днями. Заказчики были представители крупных предприятий, министерств, санаториев, их было в разы меньше, чем сейчас, но все равно, приемные дни были напряженными (сочувствую сегодняшним работникам администрации). Я смогла выдержать только полтора года и поняла – не мое.
Кстати сказать, и в последующей жизни меня не привлекали руководящие должности. В профессии мне всегда нравилась творческая составляющая. Закончила я работу в проектном институте ГАПом. Это, на мой взгляд, та должность, когда ты чувствуешь проект и можешь на него влиять.
— Было ли место для творчества в Южгипрокоммунстрое?
— В 1977 году я вернулась в проектный институт. Василий Петрович Вихляев встретил с распростертыми объятьями, он очень ценил сотрудников. В то время в городе большое внимание уделялось градостроительной политике. Работы было много. Застройка велась исключительно по разработанным проектам детальной планировки. В институте работал техсовет, прохождение которого было обязательно. Часто на заседания приходил главный архитектор города, который был в курсе всех проектов. Основным заказчиком в институте был город.
Первой моей большой работой стал Проект детальной планировки (ПДП) Верещагинки, ГАПом была Иванюкович. В силу своей деликатности, она дала мне полную свободу и в работу не вмешивалась. Начальником отдела у нас был Василий Яковлевич Ковалев, который приехал из г. Горький (сейчас Нижний Новгород) и привез молодых архитекторов – Александра Климычева и Татьяну Кузнецову. Вот он стал моим соавтором. Архитектором он был опытным, много проектировал в Нижнем. Василий Яковлевич требовал досконального выполнения его решений. Так мы с ним сделали первый вариант ПДП и выставили его на подмакетнике. Простор для творчества представился, когда Василий Яковлевич уехал на неделю в командировку.
Поскольку подмакетник был один и занят, пришлось сделать упрощенный рельеф просто из бумаги, помогла мне Лариса Хохлова. Вот на нем я и выставила из пенопласта свое предложение, нарушив дисциплину (тогда с этим было строго). Суть предложения заключалась в применении так называемых коммуникационных домов, расположенных поперек рельефа, которые были основой формирования жилых комплексов. В состав комплексов входили и типовые дома для первой очереди строительства. Композиция была продиктована характером рельефа местности.
Надо отдать Василию Яковлевичу должное — вариант № 2 он полюбил. В итоге его и утвердили в 1979 г. с незначительными корректировками.
Дальше шли стадии П и Р, в арсенале были дома серии 135, 467, с применением которых были разработаны стадия П и Р для комплекса №5 (территория села Соболевка).
Авторами проекта застройки были Лаптанович, Мотриченко и я.
Для комплекса № 2 была принята городская программа «Монолит», для разработки индивидуальных проектов жилых домов.
При разработке проекта застройки комплекса № 5 вспоминается очень плодотворное сотрудничество с архитекторами-объемщиками Олегом Козинским и Еленой Володиной. В проекте застройки нами были заданы параметры и основные требования к общественным объектам. И коллеги сумели все выполнить так, как было задумано, не потеряв своей индивидуальности. С большой теплотой вспоминаю эту работу.
К сожалению, ничего из запроектированного не было реализовано. Пока мы разрабатывали рабочую документацию комплекса № 5, территория городского кладбища приблизилась к границам Соболевки и санитарно-защитная зона накрыла всю территорию. И тогда были проколы в городском руководстве.
А работы по программе «Монолит» ограничились нашими эскизами.
В 1982 году в институте «Южгипрокоммунстрой» был разработан проект детальной планировки «2-й очереди жилого района «Заречный» (архитекторы: Лаптанович А. И., Шавернева-Васильева Л. К., Розова З. А.), в который вошёл и микрорайон «Октябрьский» (так он назывался по имени совхоза, на землях которого был запроектирован), в быту микрорайон называют по имени улицы Вишнёвой. Рабочий проект был разработан в 1987 г., а параллельно начато было строительство первой очереди: пятиэтажные жилые дома выше улицы Вишнёвой, школа и общественный центр микрорайона. Проект школы был разработан В. И. Тупичкиным,а проект общественного центра Г. Д. Ламановым. К сожалению, уже возведенный каркас общественного центра в 90-ые годы был снесен, а на его месте построен жилой дом с пристроенным общественным центром.
Вторая очередь «Заречного» примыкала к первой очереди, которую сейчас называют «жилой район Макаренко».
Между ними на территории примерно 20 га был запроектирован парк со спортивным комплексом. В настоящее время эта территория частично застроена, а «парк» построен я бы сказала, хозспособом, без проекта, просто бульдозером проложили дорожки. Считаю это «самостроем», с вытекающими последствиями.
ПДП второй очереди жилого района «Заречный» утвержден в 1982 году. В соответствии с ним построены 1, 2, и 3 очереди микрорайона Октябрьский.
А на остальных территориях печальное зрелище. В 90-ые годы земли, на которых были запроектированы другие микрорайоны, школы, детские сады, были отданы под огороды, для выполнения продовольственной программы (время было тяжелое), а потом эти огороды превратились в участки под ИЖС и пошла неконтролируемая застройка.
В 1988 году утвержден ПДП курортного района «Солоники-Чемитоквадже», разработанный совместно с Розовой и Лаптановичем.
В 70-е годы прошлого века была государственная программа по ликвидации «неперспективных сел». В Сочи, среди прочих, такими селами были признаны Верхняя, Нижняя и Средняя Волконка.
Рассматривалась и прорабатывалась территория в 600 га, между руслами рек Чухукт и Чемитоквадже. Рельеф местности очень сложный: здесь и долины рек, и ущелье, и возвышенность в центре территории с отметкой более 200 м.
В действующем на тот период генеральном плане на этой территории размещались курортные учреждения на 16 000 мест.
Мы пересмотрели и откорректировали концепцию разработчиков генерального плана из Гипрогора и разместили пансионаты и санатории по своему усмотрению. Для обслуживания курортного района предусмотрели два микрорайона: на территории поселка Солоники и на территории Верхней Волконки. Предусмотрели центры: торговые, медицинский, культурный, с включением в него старинной крепости, спортивные и т.п.
Свои предложения мы согласовали с Гипрогором. Надо сказать, что Гипрогор постоянно вел, как бы сейчас сказали, мониторинг своей работы. Например, архитектор Белов был частым гостем в нашем институте, интересовался текущими работами.
В то время проектами детальных планировок были охвачены практически все населенные пункты города.
И долгое время существовала практика кураторства разработчиков ПДП над своими районами. Главный архитектор города направлял все проекты на согласование в институт.
В середине 1990-х в институте «Южгипрокоммунстрой» состоялся внутренний конкурс на застройку квартала с ветхим жильем между ул. Роз и ул. Воровского. В результате конкурса работа досталась авторскому коллективу: Л. К. Шаверневой-Васильевой, Е. Б. Мотриченко, Е. В. Володиной.
К решению проблем подходили комплексно. Все вопросы обслуживания были решены внутри квартала, начиная от стоянок и заканчивая сбором и вывозом ТБО.
В композиции застройки решили поддержать сложившийся квартальный тип застройки. Хотя многие коллеги критиковали нас и были уверены, что через 5 лет все типовые дома окружающей застройки перестанут существовать. Как показало время, этого не случилось и через 25 лет, и наша концепция имела право быть, но, к сожалению, время было нестабильное и работы дальше эскизной стадии не пошли. И сейчас на этом месте мы имеем огромные дома, подавляющие все пространство вокруг.
А наша концепция была гораздо гуманнее. Во-первых, предполагалось переселить всех жильцов ветхих домов в новые и какой-то процент квартир доставался городу. Во-вторых, этажность жилых домов не превышала 11 этажей. В-третьих, подчеркивалась значимость небольшого симпатичного исторического здания, которое сейчас находится на задворках.
Первые этажи предлагалось использовать под общественные помещения. Учитывалось размещение всей необходимой инфраструктуры, даже прачечную удалось разместить. Подземное пространство предлагалось использовать для автостоянки. Жилые дворы – решались террасами, на которых размещались площадки благоустройства.
Одно из предложений — пешеходный мост, связывающий два жилых образования над пер. Зеленым. Для наглядности был выполнен макет. Тогда архитекторы еще не работали на компьютерах. Проект этот привлекателен был тем, что это была ансамблевая застройка в центре города.
Был еще вариант к ТРП (Технорабочий проект) показательного жилого поселка в Йемене. Это проект, разработанный в одну стадию и выполняющий задачи, решаемые на стадиях технического проекта и рабочих чертежей.
К реализации был принят другой вариант проекта.
В 1997 году институт принял участие, как потом оказалось, в авантюрной, но очень интересной затее.
Группа краевых предпринимателей вознамерилась построить в Имеретинке аналог Диснейленда-парк развлечений Волщебная страна. Парк предполагалоссь разместить на тарритории 100 га,примыкающей к парку Южные культуры.
Можете представить, с каким этузиазмом мы принялись за эту работу, тем более, что были обещаны творческие командировки. В итоге, в командировки съездили организаторы и руководители, а мы с вдохновением придумывали и рисовали. Мы — это Зоя Розова, Елена Мотриченко, Вера Смирнова и я. Было предложено несколько вариантов. В итоге остановились на варианте, где была предложена радиально-кольцевая композиция парка. По осям размещались тематические аттракционы, а по окружностям они соответствовали определенному возрасту посетителей. В комплексе также размещался аквапарк, гостиницы, автостоянки, техническая зона.
Эскиз приняли на «ура», выпустили буклеты, сделали рекламу. Говорят, что в Адлере даже начали набирать сотрудников. А на территории будущего парка возвели временные трибуны, устроилии детский праздник и …закопали гильзу с каким-то посланием будущим поколениям. Естественно, героями на празднике были предприниматели, директор института, чиновники.
И все! Судьба предпринимателей неизвестна, а нам осталась красивая картинка. Да, еще где-то закопанная гильза с посланием. Интересно,что там было написано?
В 2003 году совместно с Зоей Розовой был разработан концептуальный проект планировки центральной части Сухума. Главным архитектором Сухума в то время был выпускник МАРХИ и, возможно, поэтому выбор пал на нас. Сухум — город древний и своеобразный. Мы пытались в своем предложении сохранить это своеобразие и всячески пытались предостеречь власти от повторения ошибок, как в городе Сочи, которых к тому времени было уже предостаточно.
Были и другие работы, которые не сразу и вспомнишь. Но жалею,что не так много, как хотелось бы, было больших работ. Большие планировочные работы закончились в 90-е годы, сначала из-за трудностей в стране, а потом земля стала частной собственностью. И планировочные оси, градостроительные ансамбли и комплексы остались только в воспоминаниях.
— Каким был Ваш опыт в разработке градостроительной документации для Олимпийских игр?
— В 2007 году город Сочи, как известно, одержал победу и получил право проведения Олимпийских игр 2014 года.
Большой друг города и, в какой-то мере, сочинец, академик архитектуры Владлен Дмитриевич Красильников, приезжая в город, пытался сподвигнуть сочинских архитекторов на создание своей концепции Олимпийского парка. Дело в том, что к тому времени уже была Заявочная книга с крайне неудачным предложением решения Олимпийского парка в форме круга. Ну, не может быть такая безразличная композиция приемлема на берегу моря с видом на горы.
Инициативу взял в свои руки Леонид Звуков. Привлек меня и Веру Смирнову. Мы в его мастерской придумали другую концепцию. Выстроили все стадионы в шеренгу и развернули их главными фасадами к морю. Продумали пешеходные связи, загрузки. Все здания размещались на платформе, приподнятой над землей для того, чтобы с променада можно было видеть море. В уровне земли размещался парк с системой прудов. В парке было спрятано и кладбище староверов.
С этой идеей мы приняли участие в семинаре-конкурсе, который состоялся в архитектурном доме отдыха Суханово. В семинаре принимали участие несколько бригад архитекторов из Москвы, Питера и мы. К нашей бригаде подключился Олег Козинский.
Идей было много, запомнилось предложение известного архитектора Михаила Хазанова. Человек он остроумный и предложил все стадионы разместить на баржах в море.
В итоге был одобрен наш вариант, и мы начали его дорабатывать совместно с архитекторами из мастерской Бокова.
Мы с Леонидом Константиновичем Звуковым и Верой Михайловной Смирновой две недели работали в доме архитектора РФ (директор нашего института Киселев предоставил нам командировки на 2 недели), затем мы вернулись в Сочи, а наше предложение должны были согласовывать в соответствующих инстанциях. Но, там произошли какие-то перестановки и было сказано, что все должно остаться так, как в Заявочной книге. Так и случилось.
Хочу подчеркнуть, что я излагаю историю со своей точки зрения. Как я позже убедилась, у других участников событий были точки зрения отличные от моей.
Еще в рамках подготовки к Олимпиаде мы разработали проект реконструкции вольерного комплекса в Красной Поляне. Очень специфический объект. Было интересно.
Была еще продовольственная база на Мацесте. Сам объект не очень запомнился, а вот прохождение экологической экспертизы вспоминаю с ужасом.
— Какие-то запомнились интересные жизненные ситуации?
— В 2004 году я с Зоей Розовой и Юрием Владимировичем Львовым участвовали в съезде Союза архитекторов России в Москве. Это был важный период, только что был принят Градостроительный кодекс, который вызвал много споров и вопросов у архитекторов.
Уже было известно, что главным архитектором Сочи будет Олег Гусев, он выиграл конкурс. Так вот на съезде Гусев подошел к нашей делегации, и сказал нам про Сочи интересную фразу: «Город Сочи надо спасать». Чем закончилось его руководство архитектурой в городе все мы знаем.
— Расскажите про период, когда Вы совместно с МУП МИГ разрабатывали проекты планировки центральных частей Сочи, Хосты, Адлера, Лазаревки.
— В 2011-2014 гг. в составе авторского коллектива я разрабатывала архитектурно-планировочные разделы проектов планировки территории внутригородских районов, ставя в приоритет комплексное проектирование, композиционно и градостроительно обоснованные решения.
Разрабатывая ДПТ центральной части Лазаревского района, в своем проектном решении авторы новой концепции Кадагашвили, Мотриченко и я, придерживались тех идей, которые были заложены в ПДП центра Лазаревского, которые были разработаны в 1967 году Гипрогором и в 1979 году АПМ института «Южгипрокоммунстрой» (архитекторы Внукова и Сказкоподателев). Основная идея заключалась в том, чтобы прибрежную территорию до железной дороги и улицы Лазарева сделать курортной зоной. То есть предполагалось вынести оттуда все жилые, административные и другие функции не свойственные курорту, и расположить на ней парк и курортно-спортивный центр. Все жилье, что здесь размещено должно было быть перепрофилировано в гостиницы, пансионаты или апартаменты.
При разработке ПДП 1979 года были произведены расчеты оптимальной ширины реки Псезуапсе, которая составила 60 метров. Сейчас ширина колеблется в районе 100 метров. За счет сужения русла реки можно получить новую парковую зону на набережной. А для связи набережной с центром района запроектирован бульвар.
Разрабатывая планировочную документацию по центру города Сочи, мы назвали ее «Возвращение общественных пространств городу». В своей концепции мы не разместили ни одного жилого дома.
К сожалению, все разработки остались только на бумаге, в том числе из-за несоответствия генплану. И тут вспоминается, как работали раньше с разработчиками генплана,вносили в него изменения.
— Лариса Карловна, при такой загруженности оставалось время на личную жизнь?
— Еще в 1967 году, когда я пришла в проектный институт после техникума, мы встретились с будущим мужем возле стенгазеты, которая висела у нашего кабинета. Не заметить его было нельзя. Красивый, загадочный, с бархатным голосом, весь в черном. Виталий Илларионович Шавернев (08.12.1941 г. – 27.05.1997 г.). Родился он в тяжелое военное время в городе Луцк Волынской области Западной Украины. Потом семья переехала в Казахстан, в Алма-Ату. Закончил он факультет архитектуры в Минске, в Белорусском государственном политехническом институте.
Виталий воспринимал архитектуру как шахматную игру. Нравились сложные задачи в проектах. Анализировал факторы и задачи, чтобы принять оптимальные планировочные решения. Тщательно и скурпулезно.
При первой встрече у стенгазеты сразу возникла взаимная симпатия. Но я уехала учиться в МАРХИ, а он ждал.
Только в 1975 году мы поженились. У нас были разные фамилии: он — Шавернев, я – Васильева.
Виталий был скромный, закрытый человек. Очень любил читать, особенно философские книги, имел энциклопедические знания. Много конспектировал. В доме были книги по всем областям.
Работал он в четвертой мастерской «Южгипрокоммунстроя» в бригаде Валентина Ефимовича Дитюка. Участвовал в конкурсе гостиничного комплекса в Кудепсте. Серьезной работой стал проект санатория «Узбекистан». Общая идея была Ярошевского, заключалась она в сочетании высотного спального корпуса и корпусов клуба-столовой, медицинского, административного, террасно спускающихся по рельефу. Высотка была повторного применения (санаторий Актер). Виталий разрабатывал все корпуса, кроме спального. Работал с интересом и с максимальной отдачей. Мы даже в свадебное путешествие поехали в Ташкент, командировка у него была. Очень достойный получился объект. В отделочных работах принимали участие народные мастера Узбекистана.
А потом произошло, я считаю, позорное для нашей городской организации СА событие. Собралось правление и пересмотрело штампы на чертежах по санаторию Узбекистан. В результате Виталий из авторов стал соавтором. А нужно это было для получения звания. Ярошевский стал лауреатом Государственной премии Узбекской ССР им. Хамзы. Правда Игорь Викторович предпочитал не упоминать про Узбекскую ССР и Хамзу. Вот такой он был разный.
А Виталия эта несправедливость подкосила и в 1977 году он ушел ГАПом в Черноморкурортпроект. Среди его работ там пансионат Янтарь, пионерские лагеря в Вардане, участвовал и выиграл в конкурсе – проектировал Шолоховский центр в станице Вёшенская Ростовской области: гостиница, ресторан, подворье.
Последний объект мужа – таможня ниже Светланы.
Умер он рано, в 1997 году, ему было 55 лет.
В 1978 году родился сын, который носит фамилию отца.
И в 2003 году я взяла двойную фамилию, теперь Шавернева-Васильева.
Сейчас главная любовь в жизни – лапочка внучка, и ходит она, кстати, в детский сад, который когда-то проектировал ее дедушка.
— Как случился новый этап Вашей жизни – преподавание в университете?
— В декабре 1996 года, как раз перед сессией, подруга Оля Козинская попросила меня подменить ее на время в университете, пока она училась в Голландии. Попросила провести консультацию перед экзаменом. По незнанию, я согласилась, оказалось нужно было прочитать краткую лекцию за весь курс. Вот так и начала, за несколько дней перелопатила справочник градостроителя, очень волновалась.
Сейчас я доцент кафедры строительства Сочинского Государственного Университета. Преподавала разные дисциплины: история архитектуры, история градостроительства, архитектура курортных зданий и комплексов, архитектурно-градостроительное проектирование, планировка и застройка в прибрежных регионах.
Мой подход в преподавании – от общего к частному. Это еще из моего студенчества в МАРХИ, который дал систему знаний.
Студентам нужно дать понять, что такое градостроительство, что такое иерархия градостроительного проектирования, из каких частей состоит условный город, его планировка и застройка. Ведем постоянный диалог. Важно, чтобы студенты понимали особенности проектирования в курортном прибрежном районе, оценивали нормативную базу. Исследовательскую деятельность совмещаем с практикой. В качестве примеров рассматриваем ситуации в нашем городе, критикуем то, что делается, думаем, а как нужно было сделать. И мне приятно, когда бывшие выпускники встречают и говорят: «А как правильно Вы нас учили».
Нравится работать с дипломниками магистрами. Выпускные работы должны содержать исследовательскую часть. Темы стараюсь подбирать так, чтобы было интересно и студентам, и мне тоже. Вот сейчас, например, в работе темы по освоению подземного пространства, по влиянию водных артерий на формирование городской застройки, по сравнению между собой различных альтернативных источников энергии.
Кстати сказать, на моем счету около 150 выпускников.
— Что Вы скажете о Градостроительных советах в Сочи?
— Я до 2019 года в течение, наверное, лет 25 являлась членом Градостроительного совета при главе города Сочи. В том градостроительном совете архитекторов было больше 20. Материалы на рассмотрение представлялись, в основном, после экспертного заключения специалиста-архитектора. Мне приходилось участвовать в работе совета и как членом, и как экспертом.
Я не знаю, как работает нынешний градсовет, но мне было странно, что главный архитектор города говорил о нем так, как будто раньше вообще в городе никогда не было такого органа.
Кроме градостроительного совета при главе города, в городской организации Союза архитекторов долгие годы работала архитектурная секция. Главные архитекторы города направляли заказчиков к нам для рассмотрения проектов. При необходимости потом рассматривали и на градсовете. Такой подход давал свои результаты.
— Что бы взяли сегодня из советского времени?
— В советское время нас учили системе. Что основой для реального проектирования должен являться проект детальной планировки, который разрабатывается для отдельных частей города на основе генплана, чтобы увидеть архитектурно-пространственное решение застройки, что позволит грамотно и рационально использовать предоставленную территорию.
Опыт «Южгипрокоммунстроя» 70-80-х годов прошлого века, когда застройка в городе велась исключительно по разработанным и утвержденным проектам детальной планировки, научил нас градостроительству на практике. В институте работал техсовет, прохождение которого с проектами было обязательно. Это был совещательный орган, обсуждение проектов было открытое, каждый мог внести предложения. Тогда проект направляли на доработку.
Сегодня нужно искать пути для комплексного развития территорий и думать, как исправлять то, что натворили.
Это наш город и нам в нем жить.
Нельзя точечно застраивать город и переуплотнять его, нарушать баланс. Только при наличии документации по планировке территории и генерального плана возможно развитие. Дальше нельзя допускать градостроительных ошибок.
— Спасибо, Лариса Карловна. Ваши слова звучат как напутствие.
